Интернет-проект «Экскурс в историю». Новый год в Ульяновске
Мандарины, оливье, хлопушки — сегодня трудно представить другой новогодний набор. Как встречали всеми любимый праздник в годы Великой Отечественной войны, не расскажет ни один учебник — нам остаются воспоминания очевидцев и редкие музейные экспонаты. Одно мы знаем точно — отмечали, несмотря ни на что! Новый год для военнослужащих Красной армии, тех, кто ковал Победу в тылу и находился в эвакуации, был очень важен и не позволял забыть, какой была мирная жизнь.
В первые дни войны в армию начали призывать врачей. Профессор А. Г. Русанов работал теперь в госпитале в звании бригадного врача. Его дочь Анна Андреевна и невестка Татьяна Алексеевна также работали хирургами, племянница Елизавета Борисовна – инфекционистом. Всем трем женщинам присвоили звание – капитан медицинской службы. Воспоминания о том времени оставили Анна Андреевна и Андрей Гаврилович.
Записи Андрея Гавриловича особенно интересны тем, что это не мемуары – это дневники, написанные не спустя много лет, а непосредственно в период войны. Короткие записи делались почти ежедневно, и позволяют читателю наглядно представить общую обстановку, события и людей, окружавших семью Русановых в то непростое, страшное время.
В канун Нового года мы публикуем дневниковые записи Андрея Гавриловича Русанова, сделанные в Ульяновске и датированные 1 января 1943 года.
1 января 1943 года. Пятница
Следовало бы начинать новый год в новой тетрадке, но это невозможно. Да и то, что хочется записать здесь сегодня – это не начало, а итоги прошлого.
В квартире относительно тепло, и на дворе не более 5-6 градусов мороза. Лежит пушистая ровная зима, столь отличная от Воронежа. Удивительно: здесь ведь, как и там, всё-таки юг. Но здесь ещё гораздо более чувствуется, что зима – смерть бедных. Сегодня утром ёлочка ещё стоит на столе. Это две, связанные между собой веточки. Довольно красиво и даже неожиданно обильно украшена: кое-что с базара, кое-что своё. Свечи. Свеча, собственно, одна, церковная, восковая, разрезана на 8 кусочков, стоит 25 рублей. Угощение: подсолнухи, тыквенные семечки, в размерах не более пригоршней, по 3 конфетки для каждого из четырех внуков и серые сухари, выданные вместо хлеба, т. к. вообще его не получили к новому году – завезли плохую муку, дров нет, пекарни опять не работали.
Ручаюсь, что таких ёлок не было нигде, так как люди, стоящие на подобном оснащении, вообще елок не устраивали. У нас, впрочем, всё, как следует. Дети сами ушли в тёмную комнату. Электричество вчера, как нарочно, не горело, так что можно было бы обойтись и без этого. Елка, впрочем, имела вид, когда зажглись свечи по 3 см высотой. Восторг и полное восхищение «подарками». Елка потухла уже через 5 минут, но все же была радость. Поставили рядом две коптилки и долго резвились, и грызли семечки. Затем пировали. Откупорили коробку с консервами‚ бабушка сделала шарики – конфетки из жареной муки. И кипяток. Было уютно, тихо и радостно. Многое вспомнилось.
Все равно, электричества нет, и в 9 часов, по традиции, улеглись спать.
Я проснулся в два часа. Сон сразу соскочил почему-то. Воронеж сразу встал перед глазами, больница, какой она сейчас стала: тишина, глухая ночь, снег и уродливые развалины наших корпусов. Сглажены их зазубрины снегом, снег покрыл и трупы. Чернеет лес вдали, сливаясь с горизонтом. Город неясный. Тишина. Смерть. Всё радостное, что было в жизни, осталось в Воронеже. Книги. Недавно шёл и вспомнил Пушкина – умирая, он поднял глаза к своим полкам с книгами: «Прощайте, друзья!» А мои друзья? Где они?
Вчера шёл из госпиталя, усталый от работы – был операционный день. Усталость, как и всегда, мало-помалу проходила на воздухе. Вид снаружи вряд ли особенно бравый: в шинели, с поясом, в разлапистой, довольно старой, солдатской ушанке, кожаных, весьма старых рукавицах и валенках. Но я бодр, право, бодрее, чем в Воронеже. Конечно, похудел на таком пищевом режиме, но думаю, что именно ходьба и свежий воздух подкрепляют меня. Встретил Крупскую, похудевшую, но сияющую, молодую. Зовёт завтра непременно приходить обедать, непременно, зовёт и меня, и Лидию Александровну: «Приходите! Правда, у нас с посудой плохо, но найдётся и еда, и выпить!» Однако Лиде просто не в чем выйти на улицу. Если пойду, то один. Утром ёлка на столе. Поели неплохого супа, и пили кофе с затхлыми лепёшками. Дети догрызают подсолнухи. Так это напомнило «запасы» утром после ёлок в старину. Пишу, докуривая последний «господский» табак. Трещит железная печка. Анюта ворчит, готовя обед. Бабушка с внуками. Думал с утра о лекциях по военно-полевой хирургии. Набросал ответ Юдину и иже с ним.
Отдел интернет-проектов и онлайн-сервисов
Интернет-проект «Экскурс в историю»